История Кишинева // Секреты строительства здания Парламента Республики Молдова

 В 1971 году «Молдгипрострой», головной республиканский проектный институт по застройке городов, объявил внутренний конкурс на разработку проекта админздания ЦК КПМ. Тогда среди архитекторов борьбы за заказы не существовало. Но каждому хотелось стать автором значительного объекта. И пять самых сильных архитекторов республики предложили свои проекты. В том числе бригада Г. Соломинова, А. Горбунцова, которая построила гостиницу «Интурист» (ныне National). Участвовал в конкурсе и Александр Николаевич Черданцев, который в то время возглавлял отдел генпланов в институте «Молдгипрострой».

Архитекторы не могли присутствовать на обсуждении и «смотринах» проектов. А работники партаппарата давали свои замечания и предложения, которые принимал сотрудник Госстроя, представлявший все разработки в ЦК. После разных перипетий объект достался Черданцеву. Работа начала идти полным ходом. Вопрос о сроках был неуместен. Дата ввода здания в эксплуатацию была известна еще до начала проектирования: 7 августа 1976 года. Проектирование началось в 1972 году и длилось два года.

Стройка шла с листа. После утверждения общей концепции бригады начали рыть котлован. Архитекторы тем временем шли дальше. Здание еще не начали строить, а уже делали интерьеры… И вдруг на планерку приезжает первый секретарь ЦК КПМ И. И. Бодюл и заявляет, что здание, поднятое до первого этажа, «посажено» неправильно. Уличный шум будет сильно мешать. И по его велению, здание передвинули на 34 метра в глубину квартала. Ради этого пришлось снести трехэтажный жилой дом и гастроном.

А затем еще три месяца искать применение подвальному этажу. Но как строители не ломали голову, ни под одно сооружение он не годился. Пришлось этаж засыпать, а с ним и 240 тысяч рублей. По тогдашним ценам эта сумма равнялась стоимости пятиэтажной хрущевки. Нашли и «стрелочника». Виновником «неправильно выбранного ориентира здания» избрали директора «Молдгипростроя», которого лишили должности.

Во время событий 7 апреля 2009 года появились слухи о туннеле, якобы соединяющем здания Парламента и Президентуры. Разговоры о тайных лабиринтах и подземных переходах, соединяющих эти здания – неправда. Пробить мощнейший монолит первого фундамента дело очень трудное. Куда более сложное – проложить тоннель в самом центре города, приостановив движение городского транспорта. Сохранить в тайне строительство такого подземного сооружения просто невозможно.

С самого начала партия поставила задачу. В возведении партийного здания применять самые прогрессивные методы строительства. Молдова тогда являлась базовой республикой Союза по монолитному строительству. Было решено: центральную часть здания с пилонами выполнять в скользящей опалубке, для боковых крыльев использовать переставную опалубку. С тыльной стороны здания, выходившей на Фонтанный переулок (ныне пер. Микле) шел каркас. Таким образом, в сооружении одного здания применяли три вида строительства. Материалы использовали только советского производства. Из заграничных разрешались только те, что не производили предприятия Советского Союза. Как-то чехи прислали люстры с красивыми плафонами, но они оказались бытового назначения. Пришлось их разбирать, комбинировать и монтировать крупные светильники.

Иван Иванович Бодюл (с 1961 по 1980 — первый секретарь ЦК Коммунистической партии Молдавии) любил строить и вмешивался в каждую мелочь. Самая большая трудность состояла в том, что Иван Иванович, будучи приближенным к Брежневу, включался в состав советских делегаций, которые сопровождали генсека в его поездках за рубеж. Увидев во время визита интересную новинку, тут же направлял в Кишинев телефонограмму с требованием что-то заменить или остановить стройку. Часто приписывал: «Подождите, приеду, объясню!» Все это приводило к очень большим затратам.

Перед сдачей объекта Иван Иванович приезжал на площадку через каждые три часа. Каждый его визит проходил по отработанной процедуре. Первым являлся гонец от начальника управделами и давал указания. Прибывали начальники подведомственных отделов и когда все знали, что к чему, приезжал Иван Иванович с большущей свитой. Сопровождали его все, кто принимал участие в строительном процессе. Едва первый секретарь выскажет замечание, как все тут же хватались за ручки.

Строитель здания ЦК КПМ Попов Сергей Михайлович – один из организаторов строительства здания, начальник участка генподрядного ССУ-3, внес большой вклад в безопасность работающих, разработал и внедрил много оригинальных технологических и технических решений на строительстве основного здания и Гаража ЦК . Он был бессменным руководителем совещаний исполнителей «среднего звена» — прорабов и субподрядных организаций. Эти совещания проходили после планерок высшего руководства заказчика, проектантов и руководства трестов. Получив директивы планерок, Попов организовывал разумную и гуманную их реализацию, что в условиях высочайшего накала, политизации производственных отношений и жестких сроков было очень непросто. На совещаниях «среднего звена» не кричали друг на друга, не подводили и не подставляли – работал большой авторитет и моральные качества Сергея Михайловича. Однажды, летом 1976 года, незадолго до сдачи, в помещение, где уже заканчивалось такое совещание зашел И. И. Бодюл в сопровождении охранника. Поздоровавшись, извинился и сказал что пришел к молодым посоветоваться относительно сноса кинотеатра «Патрия». Все уже слышали об этой идее и относились к ней негативно. Попов спросил, может ли Иван Иванович выйти с ним на улицу и пройти к кинотеатру. Бодюл И. И. с охранником перешли по переходу ул. Ленина, остановились напротив входа в парк им. Пушкина, в точке, откуда было видно, что кинотеатр заслонял здание ЦК. Высокие (выше крыши) красивые, с густыми кронами деревья окружали здание кинотеатра. Попов спросил Бодюла: «Деревья тоже предлагают снести?» Бодюл внимательно посмотрел на него, поблагодарил, они с охранником направились в парк Пушкина. Кинотеатр не снесли.

Самая тяжелая работа по интерьеру проходила в зале заседаний Бюро ЦК КПМ. Одних проектов пришлось сделать 13 вариантов! При оформлении зала заседания Бюро пришлось восстанавливать в памяти принципы демократического централизма, ленинского понимания единоначалия и прочих премудростей. Все это должно было учитываться при проектировании зала заседания Бюро, где за большим столом собиралась вся верхушка республиканской партии.

Расстановка кресел, столов, трибун – все должно было лучами сходиться к месту, где сидел первый секретарь ЦК КПМ. По его правую руку садились самые близкие соратники по партии, слева – партийцы эшелоном ниже. Дальше места «близости» к лидеру разделялись по мере убывания. Имелись места и для штрафников, которые не могли находиться в равном положении с присутствующими на заседании Бюро. Все должны были сидеть согласно «предписания». И это расположение сотрудники партаппарата со стажем знали назубок. Существовали специальные руководства внутреннего пользования, в которых расписывались все мелочи внутрипартийной иерархии. Где в кабинете должен висеть портрет, какой должен стоять бюст, когда можно одевать темный, а когда светлый костюм, кто, где должен сидеть и много другое.

Каждый элемент интерьера, в том числе и мебель, делался в единственном экземпляре. Поначалу кабинет Бодюла украшала мебель, оставшаяся еще от Леонида Ильича. Особенно красив был массивный стол. Когда Иван Иванович переехал в новый кабинет, обставленный по новым эскизам, старая обстановка перекочевала в музей истории Компартии Молдавии. Там в одном из залов размещался рабочий кабинет Л.И.Брежнева в период его пребывания на посту первого секретаря ЦК КП МССР.

И.И. Бодюлу изготовили красивые кресла, обтянув их кожей. А он взял и перекрасил их, как у Брежнева, в голубой цвет, которому Иван Иванович, по примеру своего покровителя, отдавал явное предпочтение. Разработав и утвердив рисунок паркета для кабинета первого, его поехали заказывать на Гуцульщину. А там выяснилось: из-за малых объемов, да с эксклюзивной разработкой и сроками – заказ обойдется в копеечку. Мастера предложили не морочиться и взять готовый паркет. Его изготовили для кабинета В.В. Щербицкого, 1-го секретаря ЦК КП Украины, одного из пятерки самых влиятельных членов Политбюро ЦК КПСС. От большой партии осталось ровно сколько было нужно. Гуцулы заверили, что первые секретари двух соседних республик вряд ли узнают о том, что у них одинаковые рисунки паркета.

Кабинеты секретарей отделывали дорогими породами дерева. К примеру, кабинет Ивана Ивановича обшили наталийским орехом, второго секретаря – красным деревом. В кабинете Бодюла, по его желанию, пришлось пробить отдельную дверь из его кабинета, чтобы он мог выходить, минуя приемную. Зачем это делалось, не знаем. Ведь в приемную первого секретаря ЦК КПМ попасть просто не мог никто. У первого и второго секретаря существовала прямая связь с Кремлем и главами союзных ведомств. В подоконнике кабинета первого сделали нишу, ее усилили арматурой, поместили ящик весом до 400 килограмм – прямую коммутаторную связь, под которой находился кроссовый узел – центр коммутации телефонной распределительной сети. Здание пронизывала сеть сложнейших коммуникаций, о назначении которых приходилось только догадываться. Все, кто имел отношение к схемам их прокладки, давали подписку о неразглашении.

Кабинеты секретарей имели место для отдыха и туалетную комнату. Ивану Ивановичу поставили еще и ванную. Потом он захотел, чтобы установили также бидэ, но злополучная чаша не вмещалось. Когда Бодюл приехал в очередной раз на стройку, а он, особенно перед сдачей объекта, бывал по нескольку раз в день, его спросили, зачем нужен еще и гигиенический прибор. «А что вы думаете, — заметил он, — секретарем ЦК КПМ всегда будет мужчина? Может, однажды им станет и женщина». По его просьбе, ванную комнату выложили керамической плиткой и сантехникой голубого цвета.

Сразу было оговорено, что третий этаж – «секретарский». Левое крыло занял первый секретарь ЦК Компартии Молдавии, рядом с ним – его помощник, который писал ему все доклады. Кабинеты секретарей размещались на одном этаже с лидером. Но для одного секретаря места не хватило. Пришлось тому «подняться» на этаж выше, где потолки были ниже. И секретарю отвели кабинет такой площади, чтобы общая кубатура помещения равнялась кабинету его статуса. Все помещения в здании ЦК были одинаковыми. Кроме восьмого и девятого этажей, там небольшие кабинеты с маленькими окнами занимали остальные сотрудники ЦК.

Строительство здания ЦК шло в авральном режиме, что влекло немало погрешностей. Серьезная промашка вышла с парапетом крыши, козырьком здания, который должен был выступать на 95 сантиметров. Пилон не закрывает козырек, он в него врезается. Ошибка произошла по вине завода-изготовителя, но переделывать не стали: сроки поджимали. Не устранили эту погрешность и при теперешнем восстановлении здания Президентуры.

И.И. Бодюл хотел покрыть здание ЦК КПМ красной крышей. На доводы автора проекта А.H. Черданцева, который с кипой книг и фотографий убеждал, что административное здание не годится для такого решения, первый отвечал: «Весь Париж — под красной крышей, а вы не можете сделать!» Больших трудов Александру Николаевичу стоило отстоять свое решение.

Архитекторы с самого начала предложили изготовить козырек цвета анодированного алюминия. Но первому металлический цвет не понравился, и он предложил козырек покрасить. «Сделайте его вот такого цвета», — произнес Иван Иванович, и ткнул рукой в небо. Строители исполнили приказание.

В полдень Иван Иванович появился на объекте. «Чем вы покрасили? Разве это голубой! — возмутился он. — Приеду в четыре часа, чтобы козырек имел цвет неба!» Но ему опять не угодили. Козырек столько раз перекрашивали, пытаясь угнаться за меняющимися красками неба, что пришлось все покрыть белой краской. Стремясь сдать здание к 6 августу 1976 года, не успели доделать заднюю сторону фасада ЦК. Полагали, что после открытия все мелочи закроют. Но, увы. Самое грустное, что и при восстановлении здания Парламента, его тыльная сторона снова осталась без внимания.

Первым в здании ЦК оборудовали приемную на два больших кабинета. Один занял архитектор Григорий Босенко со своей проектной группой, напротив «поселились» все строители. Это позволяло взаимодействовать и контролировать все работы. Почти три года они работали вместе.

Стоимость здания ЦК КПМ, как все объекты республиканского значения, не должна была превышать трех миллионов рублей. После разных переделок цена строительства сильно «переползла». Был найден выход из трудного положения — 3 миллиона выделили на строительство и… столько же на оформление интерьеров. Но и этих средств не хватило. И тогда объявили, что многое спишется, если объект сдастся к концу квартала. И 6 августа 1976 года здание Центрального Комитета Партии Молдавии открыли. К памятной дате выпустили три огромных альбома ручной работы «Они строили ЦК» с пояснительными тестами. Для этого фотографировали пахнущие краской кабинеты, залы заседаний, коридоры, холлы и, конечно, участников строительства. Одно издание отправили лично Брежневу, второе осталось у И.И. Бодюла, третье – в ЦК КПМ.

Создание проекта памятника перед зданием ЦК КПМ было поручено член-корреспонденту Академии художеств СССР, почётному члену Союза художников Румынии, народному художнику Молдавии, лауреату государственной премии МССР Лазарю Исааковичу Дубиновскому. Скульптора сразу озадачили, что предстоит изобразить отцов диалектического и исторического материализма. Перед ним встала проблема, как памятник станет смотреться на фоне громадного здания ЦК. Для Дубиновского это было серьезное испытание. Он все время говорил, что на фоне величественного здания памятник должен напоминать маленький факел, огонечек.

Скульптурная группа, которую уничтожили в 1991 году – была третьим вариантом этого проекта. На одной из ранних работ удрученный Маркс сидел, облокотившись на стул, Энгельс стоял рядом. Бодюл, взглянув на работу: «Лазарь, такое впечатление, будто Энгельс сообщил Марксу о разгроме редакции «Новой Рейнской газеты»!

Дубиновский кропотливо искал ход, как перевести монументальность памятника в камерность, иначе скульптура на фоне огромного здания не «прописывалась». Сложность творческой задачи также возрастала из-за внешних данных двух философов. Вклад Карла Маркса в науку — огромный, но разработчик марксизма ростом не вышел. Значимость его друга и единомышленника — меньше, но Энгельс ростом выше. И Лазарь Исаакович придумал, как увязать все эти «нестыковки». Он посадил друзей на лавочку. Высокий Энгельс склонился, слушая друга, а Маркса, чтобы он выглядел солиднее, автор несколько распрямил. Так Дубиновский подчеркнули величие одного, и заретушировал рост другого…

Композиция лепилась маленького размера. Затем плеяда молодых скульпторов — Сергей Дубиновский, сын мэтра, Юрий Хоровский, Валерий Ротарь помогали автору лепить большую форму. Лазарь Исаакович только завершал ее крупными мазками. Перед тем, как скульптуру должен был принять худсовет, в мастерскую Дубиновского нагрянула комиссия во главе с Григорашенко, признанным графиком, живописцем, народным художником МССР, член — корром АХ СССР, заведовавшим тогда отделом министерства культуры.

Леонид Павлович осмотрел работу и вдруг заявляет: «Лазарь, это же не памятник. Посмотри, какие у них рыхлые вялые руки!» Дубиновский в ответ: «Леня, если не нравится, возьми и сделай!» Вскоре комиссия покинула мастерскую. А Григорашенко целую неделю провозился с моделью и вылепил Энгельсу напряженную руку с венками, и фигура ожила. Такой одесский вариант могли позволить себе только такие мэтры, как Дубиновский и Григорашенко…

А столица Молдавской республики вместо помпезного партийного монумента получила портрет двух друзей, которые сидят на лавочке и беседуют. Даже скупые на похвалу иностранцы отмечали «человечность» скульптуры «Маркс и Энгельс». Отлили ее из особого плотного сплава – бабита. Потом ее покрыли листами меди, которые собирались и сваривались по кускам. Выколотка для 80-х годов это была очень прогрессивным методом, хотя и не дешевым. Скульптуру обивали специальными резиновыми молотками, вручную дорабатывали, пока металл не заполнял все выемки и выпуклости без погрешностей.

За разработку проекта административного здания ЦК КПМ главный архитектор проекта А.H. Черданцев получил звание «заслуженного архитектора МССР». Почетного титула он удостоился вторым в Молдавии, первым получил архитектор С. Фридлин, спроектировавший Дом правительства и дворец «Октомбрие».

По материалам: Татьяна Соловьева, oldchisinau.com/forum.

Источник