Публичный ответ Сергея Ильченко на предварительное заявление Елены Пахомовой.  Окончание. Начало здесь, продолжение здесь

Краткое содержание двух предыдущих частей

В предыдущих частях моего ответа были подробно разобраны следующие претензии Елены Пахомовой, высказанные ей в предварительном заявлении:

1. Пахомова заявила о несогласии с моим утверждением о том, тем, что я назвал её «пропагандисткой и агентессой Приднестровского МГБ», а также «агентом-пропагандистом», указав на её связи со спецслужбами непризнанной ПМР.

2. Пахомова обиделась на то, что я употребил в своей статье «Свобода слова ценой в десять тысяч леев» формулировку «быдло-агентура», отнеся её на свой счет, хотя в мною об этом прямо сказано не было.

3. Пахомова не согласилась с моей оценкой её деятельности, как пропагандистской: пророссийской, ностальгически просоветской и направленной на возбуждение ненависти к румынам как к народу, к Румынии, как к государству и к Западу в целом.  

По существу претензий Пахомовой в двух первых частях моего ответа, были приведены очень подробные, с опорой на многочисленные факты и на мнение сторонних экспертов, доказательства того, что

- Она давно и активно сотрудничает со спецслужбами, в том числе и с приднестровскими.

- Основная цель её деятельности телеведущей и автора документальных фильмов и телепередач, осуществляемой в рамках этого сотрудничества, состоит в поддержании розни между жителями право- и левобережных районов Республики Молдова и её языковыми общинами, в очернении и извращении истории независимых от России Молдовы и Украины, в агрессивной пропаганде ура-просоветских, пророссийских, антирумынских и антиукраинских взглядов, в замалчивании и оправдании советских и российских преступлений. Всё это в сумме складывалось, среди прочего, и в доказанное утверждение о систематическом разжигании Еленой Пахомовой межнациональной розни.

Мною также были приведены примеры распространения Пахомовой клеветы и порочащих слухов, в том числе и по прямому заданию спецслужб, поскольку иные мотивы при этом явно отсутствовали, если, разумеется исходить из того, что Пахомова вменяема и способна контролировать свои действия. Вместе с тем, стараясь быть максимально объективным по отношению к Елене Пахомовой, я проанализировал и версию о её возможной неадекватности, приведя доводы для её обоснования. Их оказалось достаточно для вывода о необходимости проведения в отношении Елены Пахомовой профильной экспертизы.

Как я уже писал в предыдущих частях, фрагменты, выделенные курсивом, являются пояснением для читателей и не входят в мой ответ на заявление Пахомовой, которая при чтении может их смело пропускать.

А теперь – окончание ответа.

Танцы в минус. Механизм телехабальства Елены Левицкой Пахомовой: из чего он собран?

Спойлер. Его важнейшие компоненты: политическая педофилия, патологическая лживость, поток грубых оскорблений в адрес оппонентов в сочетании демагогическими попытками снять с себя всякую ответственность за них.

Политическая педофилия Елены Пахомовой

Еще одной претензией Пахомовой, высказанной ей в предварительном заявлении, было несогласие с моим утверждением о том, что она широко использует в неблаговидных и провокационных целях фотографии своих детей, сознательно создавая ситуации, которые в дальнейшем можно использовать против атакуемых ей СМИ, истолковав их как предосудительное вторжение в её частную и семейную жизнь.

Конкретно,  речь шла о следующих фрагментах из моей статьи «Свобода слова ценой в десять тысяч леев»

 «…фейсбучный профиль, куда она к месту и не к месту пихает фото детей, поддерживая образ «яжематери»…»

«Фотографии детей, показ которых был поставлен в вину ведущим Internetu’ Grăiește, Албот и Болокану – мол, надо было их заретушировать, дабы не радовать педофилов, - выставлены в открытый доступ самой Пахомовой. Отчего тогда её саму не оштрафовали за потакание педофилии?»

«Детям Пахомовой отводится роль живого щита, создающего эмоциональный посыл «пожалейте многодетную женщину», что в полной мере соответствует известной российской тактике «встанем за спины детей».

С фейсбучного профиля Пахомовой мы и начнем. Легко убедиться, что он просто переполнен фотографиями её детей, сознательно выставленными в открытый доступ. Вот скрины – их, сравнительно с общим количеством фото, немного, но вполне достаточно чтобы понять, о чем идет речь. Чтобы избежать новых обвинений в мой адрес со стороны Пахомовой лица её детей мною, насколько возможно, заретушированы.

 

Начнем наш видеотур с профиля Пахомовой в ФБ, такого, каким его видит любой пользователь, заходя на её страницу. Любой, подчеркну, пользователь. Страница Пахомовой находится в открытом доступе. И вот, первое, что вы видите, войдя на неё – это многочисленные фотографии её детей, размещенные их же матерью. Сделано это, исходя из логики Пахомовой и её действий – в качестве приманки для педофилов. Или для тех, кого она захочет обвинить в педофилии.

В частности, ведущие программы TV8 были пойманы Пахомовой именно на том, что дали в эфир скрин из её ФБ, не заретушировав вот эти самые фотографии детей, которые видны на приводимом мной скрине. Это, и только это послужило отправной точкой для многомесячной истерики Пахомовой.

Но если Пахомова так озабочена тем, чтобы фото её детей не стали достоянием педофилов, да и просто её недоброжелателей, то зачем она размещает их в открытом доступе? У меня, к слову, тоже есть дети, и младшие из них – как раз возраста детей Пахомовой. И я нашел очень простой выход: как правило, вообще не размещаю их фотографий в Сети. Совсем. В редчайших случаях могу показать их друзьям, в закрытом доступе. Но набивать свой профиль фото своих детей, выставляемых открыто – что это? Желание попиариться на образе «яжематери»? Крючок для отлова неосторожных коллег, которые недооценят сутяжнической изобретательности Пахомовой? Или самая натуральная, уже безо всякой приставки «политическая», педофилия известной телеведущей, публично выражаемая вот в такой, специфической, форме - а уж то, как это выражается непублично, в её частной жизни - это пусть исследуют специалисты. И кстати, о специалистах: а ведь поведение Пахомовой определенно дает основания для обращения к омбудсмену по правам ребенка, с тем, чтобы как раз и привлечь таких специалистов для исследования всех обстоятельств того, что происходит с детьми Пахомовой. Не ограничиваясь эпизодом с размещением фото ее детей в социальной сети – частным и малозначительным по сравнению с тем, что там может вскрыться.

Не желая быть голословным, приведу примеры размещения Пахомовой фото своих детей в открытом доступе, естественно, заретушировав их лица.

Обратите внимание на значок глобуса в правом верхнем углу скрина – он выделен на этом снимке. Это означает, что фото выложено в открытый доступ и его могу рассматривать, копировать, пересылать, и, вообще, делать с ним всё что угодно, все посетители социальной сети.

Этот значок присутствует на всех скринах, выложенных мной. Таким образом, Пахомова вполне сознательно открыла всеобщий доступ к фото своих детей.

К самим фото формальных претензий нет. Фото как фото. На них нет ничего непристойного– ну, кроме разве что самой Пахомовой, когда она попадает в кадр. Пахомова имела полное право выложить их в открытый доступ, но, делая это, она фактически давала согласие на их открытый показ, притом, сознательно и добровольно. О каком же вмешательстве в её частную жизнь может идти речь, в том случае если кто-то скопировал и воспроизвел эти фото? Те более, если это случилось, в общем-то, непреднамеренно, поскольку они видны уже при входе на её профиль? И если даже это было сделано преднамеренно – то какие могут быть претензии к другим, если Пахомова сама выложила их в открытый доступ? Тем не менее, Пахомова «филигранно», по её собственному выражению, воспользовалась этой ситуацией.  

Налицо, таким образом, либо сознательная провокация, спланированная Пахомовой, либо неадекватное восприятие ей происходящего и неспособность отдавать себе отчет в последствиях своих действий.

Все скрины в их первоначальном, неотредактированном виде, с необходимой сопроводительной запиской, объясняющей причину моей тревоги, будут пересланы мной омбудсмену по правам ребенка. Не исключено, что детей Пахомовой нужно немедленно спасать, изолируя их от неадекватной матери. И тут уже, знаете ли, не до деликатности. Вот и коллега Пахомовой, штатный пропагандист ПСРМ Владимир Букарский не даст соврать – уж он-то хорошо помнит, когда я бываю безжалостен.

До сих пор, хотя и прошло уже лет, чтобы не соврать, 12, Букарский, сочувствуя Пахомовой, вспоминает, как мы с Романом Коноплевым сурово обошлись с ним, вытащив в СМИ «в такой же ситуации» некрасивую историю, в которой он оказался замешан.

Впрочем, в (не)адекватности Пахомовой, и в том, можно ли доверить ей её детей пусть разбираются специалисты. А, чтобы читатели, до вердикта специалистов, который, неизвестно, когда ещё будет, могли составить свое собственное мнение о степени серьезности ситуации, и о том, насколько Пахомова (не)адекватна и/или (не)порядочна, я приведу ещё несколько снимков её детей, вывешенных ей на своем ФБ-профиле в открытом доступе. Лица на всех скринах также заретушированы мной – дети, естественно, ни в чем не виноваты. Но, подчеркну это еще раз, на ФБ профиле Пахомовой все эти фото доступны всем желающим безо всякой ретуши.

Здесь может возникнуть закономерный вопрос: а, насколько корректно с моей стороны выкладывать эти скрины, пусть и заретушированные, и находящиеся у Пахомовой в открытом доступе, призывая читателей составить мнение об известной телеведущей до того, как специалисты вынесут свой вердикт о её способности действовать осознанно, и прочих аспектах её психического здоровья? Здесь возможны разные мнения – но, на мой взгляд, будь Пахомова просто частным лицом, такие действия с моей стороны, хотя и формально не противореча закону, были бы с моральной точки зрения все-таки предосудительны. Однако, тот факт, что Пахомова - известная телеведущая, и оказывает с телеэкрана воздействие на сотни тысяч телезрителей, совершенно меняет дело. Нет времени ждать заключения экспертов. Необходимо немедленно предупредить зрителей Пахомовой о всех сомнительных моментах в её поведении - и неважно, чем они вызваны, то ли неадекватным психическим состоянием, то ли запредельной аморальностью. 

Здесь-то мы и подходим к следующей претензии Пахомовой. Она утверждает, что не является публичным лицом. Цитирую её предварительное заявление:

«Автор распространяет заведомо ложные заявления, приписывая мне отношение к «публичным лицам»:

«Сама Пахомова, в силу рода занятий – публичное лицо. Уж публичнее некуда – «телеведущая и автор телепередач». Конечно, то, что такое лицо стало публичным, позорно для молдавских медиа – но, тем не менее это так. И вот, по этой причине, всё, что Пахомова скажет, прошепчет, напишет, пусть даже в архизакрытой переписке, покажет на видео используя язык глухонемых или простучит тюремной азбукой перестукивания, которую я искренне желаю ей когда-нибудь освоить на практике – но что попадет в публичный доступ, даже помимо её воли, является общественно значимым заявлением. За которое надо нести полную ответственность, и, которое, без каких-либо ограничений, может быть обсуждаемо публично».

Стоит подчеркнуть, что Уголовный кодекс Республики Молдова № 985 от 18 апреля 2002 года. в данном случае предусматривает что под «публичным лицом понимается государственный служащий, в том числе имеющий особый статус (сотрудник дипломатической службы, таможенной службы, органов обороны, национальной безопасности и охраны общественного порядка, другое лицо, имеющее специальное или воинское звание): служащий автономного или регулирующего органа публичной власти, государственного или муниципального предприятия, другого  юридического лица публичного права; работник кабинета лиц, исполняющих ответственные  государственные должности; лицо, уполномоченное или управомоченное государством оказывать от его имени публичные услуги или осуществлять деятельность в общественных интересах.

Таким образом, я не отношусь ни к одной из перечисленных категорий. Даже если бы относилась, все равно имела бы право на защиту частной жизни.»

О защите частной жизни мы уже поговорили, обсуждая фото детей Пахомовой выставленные ей самой в публичный доступ – и ещё поговорим, немного ниже. Что же касается того, является ли Пахомова публичным лицом, то вот вам определение публичной фигуры (публичного лица), содержащееся в Резолюции № 1165 (1998) Парламентской Ассамблеи Совета Европы о праве на неприкосновенность личной жизни:

«Публичными фигурами являются те лица, которые занимают государственную должность и (или) пользуются государственными ресурсами, а также все те, кто играет определенную роль в общественной жизни, будь то в области политики, экономики, искусства, социальной сфере, спорте или в любой иной области».

Иными словами, если Пахомова настаивает на том, что она не является публичной фигурой, ей следует, для начала, публично признать, что все её рассуждения относительно явлений общественной жизни, транслируемые с телеэкрана, а также вся её деятельность в качестве главы комиссии по связи со СМИ в составе Совета гражданского общества при президенте Молдовы, не играют никакой роли в области политики, экономики, искусства, социальной сфере, спорте - или в любой иной области общественной жизни. Такое публичное заявление, когда, и, если оно будет сделано, безусловно, изменит ситуацию – хотя и в этом случае останется открытым вопрос о том, имеет ли оно обратную силу, и не должно ли быть повторяемо впредь, при каждом появлении Пахомовой на заседании Совета гражданского общества при президенте Молдовы, комиссии по связи со СМИ в составе этого Совета либо в качестве телеведущей на экране. Впрочем, обсуждать эти детали до того, как такое заявление официально прозвучит, безусловно, преждевременно.

Что же до приведенной Пахомовой ссылки на определение публичного лица, содержащееся в ст. 123 (2) УК РМ, то данная дефиниция дает определение публичного лица для целей уголовного производства, в том числе, для защиты от преступлений против конституционного строя, суверенитета, независимости и территориальной целостности Республики Молдова, а также предупреждения совершения таких преступлений. Безусловно, эта дефиниция может быть применима к Елене Пахомовой, но только тогда, когда она будет, наконец, привлечена к уголовной ответственности, по указанным поводам, чего я и добиваюсь с 2017 года, будучи убежден, что сотрудничество Пахомовой с КГБ (МГБ) ПМР в достаточной степени доказано фактами, о чем, напомню, шла речь в первой части.

Напомню также, что МГБ – незаконная секретная военизированная организация, действующая в левобережных районах Республики Молдова, и что связи Пахомовой с этой организацией, а также возможные обязательства, имеющиеся у Пахомовой перед ней, подрывают фундаментальные ценности демократического общества, в особенности, в связи с исполняемым ей кругом функций, перечисленных выше. Раскрытие через СМИ, и, в частности, при помощи статьи «Свобода слова ценой в десять тысяч леев», фактов, свидетельствующих о том, что Пахомова, находясь в служебных отношениях с МГБ, лично принимала участие в проведении активных мероприятий этой незаконной организации, осуществленное мной для защиты общественных интересов, согласно норме действующего ГК РМ, подкрепленной декларацией СЕ о тоталитарных режимах, не является правонарушением. Напротив, добиваться привлечения Пахомовой к суду, притом, не по гражданскому иску, а по уголовному делу – несомненный долг каждого сознательного гражданина.

И Пахомова, если даже не понимает, то чувствует, что над ней сгущаются тучи, и этим обеспокоена. Вот что она пишет в своем заявлении:

«Завершает свой опус автор очередным призывом к преследованию меня.

«Даже сегодня и фактов в её биографии, и ее публичных высказываний хватит с избытком на три уголовных дела – не говоря уже жалобах на неё в СТР, что вообще следует поставить на поток, используя каждую возможность».

Это не первая попытка господина Ильченко подвергнуть меня преследованиям. Предыдущие не увенчались успехом. Но он никак не успокоится».

Не успокоюсь, Елена Ивановна. И обязательно добьюсь успеха, финалом которого будет Ваше интервью, данное телеканалу TV8 из исправительного/лечебного заведения, где Вы будете отбывать заслуженное Вами наказание – либо, как вариант, проходить предписанное Вам лечение. Естественно, что это интервью будет дано Вами только с разрешения администрации этого заведения. И это обязательно будет, поверьте. Я человек очень настойчивый.

Чтобы закрыть тему о, якобы, совершенном мной вторжении в частную жизнь Пахомовой, рассмотрим ещё одну её претензию. Пахомова утверждает, что я не имею «личного доступа» к её странице в социальной сети «Facebook».

Формулировку о «личном доступе» я оставляю «как есть», не обсуждая её корректности, как не обсуждаю и многочисленные орфографические и смысловые ошибки в заявлении Пахомовой, свидетельствующие о слабом знании ею русского языка. Итак, Пахомова пишет следующее:

«Автор не имеет личного доступа к моей странице в социальной сети «Facebook». Тем более удивительно его мнение, что пост относительно пренебрежения судьей Конституционного суда Домникой Маноле законодательства является публичным. Это не так. Он был выставлен для друзей в «Facebook», среди которых нет господина Ильченко. Очередная ложь. Кроме того, он высказывает мнение, что (далее цитата) «ФБ является публичным местом, где оскорбление, распускание грязных слухов, угрозы, фейковая информация являются публичным действием в рамках повсеместно признанной практике». Возможно, такое встречается на его странице. Но в Молдове граждане, занимавшиеся всем перечисленным, неоднократно привлекались к административной ответственности. Так что данное утверждение вновь вводит читателей Вашего портала в заблуждение».

Вопрос о публичной доступности страницы Пахомовой был уже подробно обсужден выше. Замечу также, что недостоверная информация о незаконных действиях, совершенных, якобы, Председателем Конституционного суда Республики Молдова Домникой Маноле, была размещена Пахомовой не только на её странице в ФБ, но и на принадлежащем ей телеграмм-канале «Ивановна», имеющем ещё большую публичную доступность. На момент написания статьи эта информация и сейчас доступна там.

А после размещения этого поста он, вследствие активных пропагандистских действий самой Пахомовой стал широко известен и публично обсуждаем в сети Интернет. Я не использовал скринов этого поста непосредственно в статье «Свобода слова ценой в десять тысяч леев», но, получив сведения о нем из доступных источников, счел его оскорбительным, о чем и высказался публично. Позиция Пахомовой, которая, опубликовав указанный материал, и сделав его публично доступным, возмущается при этом моей справедливой оценкой, выглядит странно. Впрочем, сомнения в способности Пахомовой адекватно оценивать свои поступки и их последствия также уже были обсуждаемы выше.

Тем не менее, Пахомова, судя по её заявлению, всё-таки отдает себе отчет в том, что граждане, использовавшие ФБ как площадку для нанесения оскорблений оппонентам, распускания грязных слухов, угроз, распространения фейковой информации неоднократно привлекались в Молдове к административной ответственности.

В связи с этим, приведу несколько скринов из социальных сетей с заявлениями, сделанными Пахомовой по разным поводам. 

 

Как видите, дама не только цитирует оскорбления анонимного «Пэкалэ ши Тындалэ», но и сама щедра на оскорбительные эпитеты. Причем, Пахомова вполне осознает за собой эту черту, и даже пытается утверждать, что такое поведение – нормально, и что она, мол, не то, за что её можно принять, глядя на её поведение в соцсетях, а право имеет. Пахомова, настолько уверила себя в своем праве безнаказанно раздавать оскорбления, что, кажется, ни на минуту не задумывается о том, какое число административных дел может быть открыто против неё, за всё, что она уже начирикала в соцсетях. Впрочем, скорее всего, она просто рассчитывает на то, что большинство тех, кого она облила грязью, в том числе и по заданию МГБ ПМР, побрезгует с ней связываться. Нормальные, состоявшиеся люди – а она выбирает в качестве объектов для оскорблений именно таких, не склонны к сутяжничеству – у них всегда есть дела поважнее. Суд – крайняя мера, к которой приходится прибегать, если распоясавшаяся от безнаказанности хабалка перешла уже все допустимые пределы. Именно это и случилось с Пахомовой. (Кстати, «хабалка», кто не в курсе, не входит в состав обсцентной лексики, а является вполне цензурным словом, описывающим определенный стиль женского поведения, каковой Пахомовой в полной мере и присущ).

И, наконец, последняя (по крайней мере – последняя в разбираемом заявлении) претензия Пахомовой (орфография, как и ранее, сохранена):  

«Считаю, что верхом подлости и гадостности было упоминание моего родного брата, в следующем пасаже:

«несколько раз она публично обмолвилась. что её родной брат служил в киевском «Беркуте» и разгонял Майдан».

Сообщаю, что мой родной брат, Левицкий Николай Иванович, трагически погиб в 2001 году в аварии на территории Беларуси, похоронен в Польше. Каким образом он мог восстать из мертвых, преодолеть тысячи км, записаться в спецназ и отправиться в 2014 году на Майдан? Раскройте секрет воскрешения. Читатели будут благодарны. Таким образом и вышеизложеннаяинформация не соответствует действительности».

Видите ли, Елена Ивановна, Вы действительно несколько раз публично обмолвились о своем брате (не сообщив, кстати, что он покойный), и назвали его «беркутней». Признаюсь, я не задокументировал этого – но было, было. Я, право, не знаю, сколько у вас было братьев и какой степени родства, но этот момент мне запомнился. Как оказалось, я впал в заблуждение, о чем Вы, совершенно справедливо, написали в ФБ уточняющий пост.

Что ж, я всегда готов признать свою ошибку, хотя и невольную. Да, я ошибся. Ваш брат не избивал украинцев на Майдане. Он, правда, судя по указанной Вами профессии, занимался чем-то подобным, но это было в Узбекистане, а не в Украине. Как по мне, тут не велика разница: избивать и калечить узбеков или украинцев. Но точность есть точность. Хотя, замечу, что называть покойного брата, каким бы он не был, «нелюдью», тем более, публично, как это сделали Вы, опять же, как по мне, всё-таки перебор. Но это уже Ваши отношения с родней, и меня они не касаются. Я Вашего брата не знал, так что, возможно, Вы и правы в своём определении. В общем, не моё это дело. Ошибку же признаю: да, Ваш брат, как бы Вы его ни называли, на Майдане зимой 2013-2014 годов не был, и быть там не мог. Виноват. Надеюсь, Вам сразу стало легче от моего извинения? Груз с души спал? Ну, вот и славно.

На этой жизнеутверждающей ноте я и закончу свой ответ на предварительное заявление Елены Пахомовой в связи с её претензиями к моей статье «Свобода слова ценой в десять тысяч леев». Однако разговор о самой Пахомовой, о её творчестве, общественной деятельности, сотрудничестве со спецслужбами, и о многом другом, вовсе не окончен. И я ещё не раз к нему вернусь. Будет интересно.

Сергей Ильченко