Журналисты Deschide.MD взяли интервью у Алексея Дамаскина, который заявил о совершении преступления бывшим лидером Христианско-демократической народной партии (ХДНП) Юрием Рошкой. Дамаскин рассказал, какие доказательства есть у следствия, почему он написал заявление спустя восемь лет после совершения преступления, зачем заплатил и какую цель преследует. Напомним, Юрий Рошка фигурирует в деле об извлечении выгоды из влияния. Прокуроры установили, что в 2009-2010 годах он потребовал у предпринимателя миллион долларов, обещая повлиять на решение суда, чтобы спасти бизнес Дамаскина.

— Господин Дамаскин, когда и в каких условиях вы познакомились с Юрием Рошкой?

— В 2009 году через общего знакомого, который знал, что проект с недвижимостью, которым я занимался, стал темой сфабрикованного гражданского дела. Мне предложили встретиться с Юрием Рошкой, что очень скоро и произошло. Первая встреча состоялась в конце ноября 2009 года в его кабинете в здании ХДНП. Он сказал, что имеет влияние на людей в судейских кругах и может вмешаться, чтобы решить проблему. Он дал мне визитку и назвал сумму. Меня смутило, что для спасения своего бизнеса в сфабрикованном деле, то есть, чтобы вернуть то, что мне принадлежит, я должен платить. Ставка была очень высока, поэтому я согласился.

— Сколько денег попросил у вас Юрий Рошка?

— В общей сложности, миллион долларов. Часть из них, по его словам, за его услуги, другая — для выплаты судьям, чтобы они приняли решение в мою пользу.

— И сколько вы заплатили?

— Я сделал два перевода. В общей сложности, 227 тысяч долларов. Все встречи и перевод денег происходили в его кабинете или в офисе ХДНП (пересечение улиц Н. Йорга и А. Матеевич).

— То, о чем вы рассказываете, произошло девять лет назад. Как вы подтвердили сказанное в вашем заявлении против Рошки?

— Много улик я собрал ещё тогда, в 2009 году; сейчас — приложил к заявлению. Я должен был отдать миллион долларов. Думаете, я бы согласился отдать их с закрытыми глазами?! Конечно, я перестраховался. Но я не могу рассказать много про доказательство, пока не начнутся судебные прения. Могу только привести пример: расписка, подписанная Юрием Рошка и подтверждающая, что он получил переводы. У нас есть и экспертиза, подтверждающая её подлинность.

— У вас она с собой? Можем сделать копию и опубликовать?

— Нет, пока она проходит уликой по делу. Но наступит время, когда общественность сможет с ней познакомиться.

— А вы можете её хотя бы показать?

— Да, но при условии, что вы не будете упоминать её содержимое в тексте интервью.

Прим. ред.: Журналист Deschide.MD ознакомился с распиской и может подтвердить её существование. О её ценности, как улики, выскажется суд.

— Кому Юрия Рошка должен был передать остальные деньги? Он передал? Ваше дело «разрешилось»?

— Я ни разу не говорил с этими людьми, на которых, по словам Юрия Рошки, у него есть влияние. Мне жаль, но я не могу дать их имена, пока не обсужу это с ними. Не знаю, если Рошка хоть раз говорил с ними о моем деле. Может, он лишь взял деньги и все. Не хочу, да это и не было бы правильно, говорить имя человека, с которым я ни разу не взаимодействовал. Могу сказать одно: после первого транша в деле не было изменений. Справедливость начала восстанавливаться только в ЕСПЧ. В национальных инстанциях я проигрывал дело.

— О каком проекте, связанном с недвижимостью, идет речь? Подозреваю, что он ценный, если вы были готовы дать взятку в миллион долларов.

— Речь идет об известном проекте Cascada, который запланирован в периметре улиц Василе Александри – Михай Эминеску, 31 августа – Вероника Микле. Он принадлежал компании Invisibil SRL, которой я управляю. Площадь проекта — более 50 тысяч квадратных метров, а инвестиции в него составляют десятки миллионов долларов.

— Вы говорили, что все началось со «сфабрикованного дела». Кто его сфабриковал?

— Вы знаете про одно дело, но в реальности их было около восьми. Все их заказал мой бывший партнер по бизнесу, чье имя я назову позже. Большинство этих дел закрыты, а по последнему я был недавно оправдан в Апелляционной палате.

— На каком этапе сегодня ваш проект? Вы ещё связаны с ним?

— Де-юре проблемы не исчезли, де-факто я остаюсь оптимистом! Да, исходя из того, что проект не связан с темой нашего интервью, я попрошу вас о терпении, потому что я немедленно сообщу вам, когда появятся какие-то новости по этому вопросу.

— Вы дали деньги Юрию Рошке в 2009-2010 годах, а заявление написали только в марте 2017-го. Почему так поздно?

— В 2010 году, после проигрыша дела в Высшей судебной палате, я встретился с ним и попросил вернуть мне деньги. Он отказался и пригрозил, что если я сделаю хоть одно движение против него, то у него есть все необходимые рычаги, чтобы «поставить меня на место», так как у него есть политическая протекция. Я тогда боялся, что у него есть влиятельные связи. Потом, в 2012 году, мою семью лишили серьезных активов с помощью других сфабрикованных дел. Я занимался ими. Сегодня я признан пострадавшей стороной в этих делах. Только в 2017 году, когда большинство уголовных дел были закрыты, я решил, что пришло время вернуться и к Рошке.

— Есть мнение, что прокуроры ведут переговоры с фигурантами уголовных дел и убеждают их написать заявление о других преступлениях или против других правонарушителях. В 2017 году вас осудили на семь лет тюремного заключения, а в 2018-м Апелляционная палата вас оправдала. Это совпадение или вы обсуждали освобождение с помощью этого заявления?

— (Смеется) Как вести переговоры, если меня осудили на семь лет лишения свободы спустя короткое время после того, как я написал заявление против Юрия Рошки?! Наоборот, в тот момент я готов был думать, что меня «наказали» за это заявление. Рошка хочет ввести людей в заблуждение, придавая этому делу политический подтекст. Но все намного проще: во всем этом деле не было и нет ни грамма политики. Кто такой Рошка сегодня? Какой политической ценностью он сейчас обладает? Спустя несколько месяцев меня оправдали в Апелляционной палате. Повторяю: я был осужден судом, а затем оправдан другим. Оба приговора были оглашены после того, как я написал заявление на Юрия Рошку. Я ни с кем не говорил перед тем, как написать заявление.

— Вы контактировали с Юрием Рошкой с тех пор, как написали заявление?

— Нет!

— Что вы хотите получить из этой тяжбы?

— Хочу, чтобы правосудие стало справедливым и каждый отвечал за свои поступки.

— Вы хотите, чтобы Юрий Рошка оказался в тюрьме?

— Я не преследую эту цель! Хочу, чтобы правосудие стало справедливым и каждый отвечал за свои поступки, как решит суд.

— Благодарим!