На пороге самого важного национального праздника – 25 лет со дня независимости – премьер-министр Павел Филип дал интервью порталу Deschide.MD. В ходе беседы глава правительства пропустил понятие «независимость» сквозь призму гражданина Павла Филипа, а затем – премьер-министра. Все социально-политические темы были отложены в сторону, ведь после праздничной церемонии и военного парада они вновь станут приоритетами правительства.

На пороге самого важного национального праздника – 25 лет со дня независимости – премьер-министр Павел Филип дал интервью порталу Deschide.MD. В ходе беседы глава правительства пропустил понятие «независимость» сквозь призму гражданина Павла Филипа, а затем – премьер-министра. Все социально-политические темы были отложены в сторону, ведь после праздничной церемонии и военного парада они вновь станут приоритетами правительства.

27 августа Молдова празднует 25 лет независимости. Где был Павел Филип 27 августа 1991 года? Какими остались эти события в вашей памяти?

Я помню этот эмоциональный период, словно это было вчера: мне 25 лет, я молод, по уши в работе. Помню, мы с близкими и друзьями отпраздновали этот исторический момент. Это были знаковые дни, наполненные большими надеждами на великое начало. В воздухе витала радость и ожидание новой жизни.

За 25 лет независимости наша страна столкнулась с глубоким кризисом идентичности. Сколько у вас гражданств и какое из них в вашем сердце?

У меня гражданство Молдовы и Румынии. В сердце, естественно, гражданство той страны, в которой ты родился. Однако мне близок румынский народ: люди, с которыми я там общаюсь и отношения на уровне государственных институтов, а также постоянная поддержка Молдовы Румынией.

Какие чувства охватили гражданина Павла Филипа в «ночь утверждения» правительства 20 января? 

Противоречивые, но не из-за того, как было утверждено правительство. Мне уже тогда было понятно то, что многие осознают только сейчас: за протестами находилось несколько лиц и провокаторов, которые представляют определенные группы интересов, в том числе за рубежом. Некоторые люди сыграли на обоснованном недовольстве граждан – люди могут быть недовольны, но ненормально использовать протестные настроения со злым умыслом.  Цирк в парламенте был не естественной реакцией общества, а демонстрацией истерического поведения, что является частью плана, который потом продолжился на улице с той же агрессией и жестокостью.

Мне было особенно тяжело, потому что нужно было быстро решать «да» или «нет». Я не желал этой должности и, скажу вам честно, она не оставляет ощущения профессионального комфорта. Но я прекрасно понимаю, что такое быть государственным деятелем, а не просто политиком, и что такое встать у руля, когда исторический момент требует твердой рукой осуществлять реформы. Возможно, у меня есть определенные предубеждения, потому что в последние годы эта должность стала чересчур политизирована. В моем понимании работа премьера, по большей части, далека от политики и, скорее, близка к институциональному менеджменту. Это я и пытаюсь делать: меньше политики, больше управления и эффективной институциональной организации.

Самые ценные советы, полученные от ваших сыновей и жены?

Бедняги рады просто увидеть меня. Мы разговариваем о чем угодно, кроме правительства. Многое изменилось с тех пор, как я стал премьер-министром, – меньше времени остается на семью. Но я пытаюсь сделать проведенное вместе с семьей время как можно более насыщенным и интересным.

Совершенно ясно, что эта должность требует быть настойчивым. Нужно двигать дела вперед, когда все внутри системы сопротивляется изменениям, ресурсов мало, потребности велики, а недовольство кажется неизбежным. Но правительство не должно отказываться от попыток изменить положение дел, от объяснения, что оно делает, что можно сейчас и что станет возможным потом, а также от общения со всеми категориями граждан. Как бы не было тяжело правительству, я никогда не забываю, что сложнее всего людям, у которых все ещё маленькие зарплаты и пенсии.

Насколько независимым вы себя чувствуете?

Думаю, что я самый свободный премьер с 2009 года. Я не буду рассказывать о своих заслугах, потому что они, в первую очередь, принадлежат команде, коллегам коалиции, которые поняли, что правительство может эффективно работать, если дать им свободу действий и политическую поддержку.

С чем вам бы хотелось ассоциироваться в истории следующих 25 лет независимости? Если она будет…

Я не ищу место в истории, у меня нет таких притязаний. В историю входят не те, кто этого хочет, а те, кто меняет положение дел. Я хочу вместе с коллегами добиться высоких результатов и все. Но мне бы хотелось, чтобы действующее правительство было тем, кто заложит основу первых радикальных перемен и даст старт модернизации Молдовы. Мне бы хотелось, чтобы это правительство оставалось реформистским. Знаю, это непросто, знаю, какие препятствия возникают при проведении реформ, однако другого пути нет, если мы хотим развиваться. Думаю, до сих пор доказывали, что мы правительство дел, которое держит слово. Мне бы также хотелось вернуть доверие молдаван к Молдове, чтобы оно хотя бы частично ассоциировалось с этим правительством.

Вы предлагаете сделать самую масштабную реформу публичной администрации за 25 лет независимости. Вы хотите сократить количество министерств и государственных учреждений. Когда это произойдет?

Я исхожу из идеи, что государство служит народу, а не народ существует ради поддержки бюрократии. Пока мы только обсуждаем эту реформу в правительстве и коалиции. Мы публично выступим по вопросу реформы публичной администрации только тогда, когда у нас будет четкое видение и оптимальные сроки. Однако официальное объявление не заставит себя ждать, мы сообщим обо всем в сентябре.

Над окончательной схемой организационной структуры ещё работают, потому что мы хотели привлечь молдавских и иностранных экспертов, чтобы сделать её более эффективной. Это очень сложная работа, которая требует времени. Надеюсь, в ближайшее время мы проведем финальные переговоры с парламентским большинством, чтобы перейти к реализации. Если реально смотреть на вещи, я думаю, что лучший срок для начала реализации реформы – январь 2017 года. До тех пор нужно закончить подготовку к этим важным институциональным изменениям. Эта реформа совершенно необходима, потому что нынешняя структура уже устарела. Мы должны адаптироваться к текущим нуждам.

Партнеры по развитию приветствовали шаги, которые сделало правительство Филипа, чтобы прийти к новому соглашению с МВФ. Но некоторые из требуемых реформ будут очень жесткими. Что самое сложное из взятого на себя во время переговоров с МВФ?

Соглашение с МВФ никогда не бывает легким, но то, что мы взяли на себя, мы сделаем. Уже появились «провидцы», которые знают, что мы не сделаем; есть люди, которые руководствуются впечатлениями и, возможно, деструктивным желанием, чтобы Молдова потерпела неудачу. Молдова не провалится. У нас будет соглашение с МВФ, и мы сделаем все, что пообещали, потому что нам нужно это соглашение, в первую очередь, как план для проведения реформ и достижения экономического и социального равновесия. Основные обязательства связаны с банковским сектором, который мы должны активно укреплять его и создать условия, чтобы не повторять прошлых ошибок. Работы много, но все возможно, когда обладаешь необходимой политической волей. Я сейчас предпочитаю не отвечать тем, кто не верит, что мы подпишем соглашение с МВФ. Это те же, кто говорил, что мы не способны начать переговоры. Мы продолжим отвечать результатами, а не бесполезными разговорами. Люди устали от полемики, они хотят видеть действия и результаты.

Последние два года независимость Молдовы находится под постоянным риском экономического кризиса, вызванного кражей из банковского сектора. Осенью мы узнаем, если украденный «миллиард» ляжет на плечи граждан. Правительство найдет альтернативный вариант, если депутаты не поддержат проект?

Учитывая нынешние условия, проект находится в парламенте в единственном виде, в котором его можно внедрить. Мы опирались на образец, который использовали многие европейские страны, когда в определенных банках возникал кризис. Если депутаты предложат другое решение, конечно, мы его рассмотрим. Я и оппозицию попросил прекратить демагогию и предложить хорошее решение, если оно у них есть. Мы готовы рассмотреть любое конструктивное предложение.

На протяжении всех лет независимости Молдова сталкивается с проблемой энергетической безопасности. Как скоро, по-вашему, станет возможно подключение Молдовы к румынской энергосистеме?

Это стратегический проект для Молдовы, как и проект взаимоподключения газовых сетей. Это проект, над которым продолжается работа, но нужно признать, что фонды, доступные для инвестиций, сократились за последний год. Экономические проблемы 2015 года привели к тому, что Молдова сконцентрировалась на жизненно важных инвестициях, связанных со школами, больницами и дорогами. В этом году мы прогнозируем подъем экономики. Одновременно часть средств из бюджета пойдет на проекты, которые в последнее время замедлились. Хорошей новостью можно назвать и качество двусторонних отношений с Румынией; визит премьер-министра Чолоша – это обоюдный успех.

Между тем, конкретные шаги становятся постоянными. Недавно состоялась встреча межправительственной комиссии Молдова-Румыния, рабочей группы в области энергетики. Продолжается работа над технико-экономическим обоснованием, было подписано соглашение о сотрудничестве между Moldelectrica и Transelectrica. Мы ускорим темпы, но будем учитывать, что речь идет о многолетнем проекте, который является частью общего национального усилия по подключению Молдовы к инфраструктуре Европейского союза.

Есть и другая проблема: постоянная напряженность с приднестровским регионом подрывает стабильность Молдовы. Как \улучшить ситуацию, исходя из нынешней геополитической конъюнктуры?

Подобные ситуации можно решить только с помощью активного и конструктивного диалога. Это очень чувствительный вопрос, поэтому его нужно решать только за столом переговоров. Мы хотим прогресса в переговорах.

Хотелось бы отметить, что ситуация на Днестре стабильна, а неизменная цель любого правительства в Кишиневе –именно эта стабильность. Мы хотим естественных, насколько это возможно, отношений: циркуляции товаров и передвижения граждан. Мы продолжим делать все возможное на дипломатическом уровне. Мы всегда надеемся на прогресс и никогда не откажемся от идеи воссоединения страны.

Послания Российской Федерации становятся все агрессивнее. Это и военные учения на Днестре, и вербовка у нас дома, и большое количество пунктов для голосования в Приднестровье, и визиты высокопоставленных лиц в Тирасполь, и многое другое. Недавно вы написали про российское давление и усиливающуюся пропаганду в статье, опубликованной в TheHill. Каких действий вы ждете от внешних партнеров и что намерены делать, чтобы нейтрализовать описанные вами явления?

Внешние партнеры могут нам помочь в качестве посредников, провести экспертизу. Решить проблему в одиночку они не могут, поэтому я говорил о важности активного взаимодействия, основанного на искренности и желании достигнуть прогресса в переговорах.

В то же время мы продолжим показывать европейским и американским партнерам наше развитие, чтобы они как можно яснее представляли положение дел, а к нашим дипломатическим усилиям добавится дипломатическая поддержка ЕС. Мы рассчитывали и будем рассчитывать в дальнейшем на постоянный интерес ЕС в сохранении мира на континенте, а также     в способности стимулировать диалог между сторонами, будучи посредником. Америка также надежный партнер, с которым мы хотим укрепить отношения, я не случайно воспользовался международным англо-саксонским медиаресурсом.

Вы уже думали о том, как будете налаживать отношения с будущим президентом, если он придет с «левого» фланга?

Вне зависимости от политических взглядов или личности президента, я думаю, он должен быть открыт для диалога и уважать Конституцию, быть человеком, который сможет представить страну на самом высоком уровне. Я уверен, что люди не хотят конфликтного президента, который придет, начнет институциональную войну, а затем оставит страну в глубоком политическом кризисе. Нам нужно хотя бы несколько лет стабильности, чтобы укрепиться на лучшем пути. Мои отношения с будущим президентом будут складываться конструктивно, если он будет этого хотеть и пришел на эту должность, чтобы работать, а не представлять определенные группы интересов внутри страны и за её пределами. Я считаю, что молдаване выберут президента, которого хотят – молдаванина, который будет представлять их, а не чужие интересы.

Но, несомненно, обязательства правительства по модернизации страны и поддержке европейского вектора останутся и после президентских выборов. У Молдовы Соглашение об Ассоциации с ЕС, оно реализуется, и кто бы ни был избран президентом, он должен это учитывать. Правительство, которым я руковожу, – гарантия европейского пути, вне зависимости от президентских выборов.

Господин Дьяков заявил для Europa Liberă, что вы – один из трех кандидатов, которых партия рассматривает для выдвижения на пост президента. Насколько вы хотите поменять одно кресло на другое?

На официальном уровне мою кандидатуру в партии не обсуждали. Не знаю, на что ссылался господин Дьяков. Возможно, на определенные опросы, но не что-то конкретное.

Лично я считаю, что максимальную пользу смогу принести, работая и дальше в правительстве. Есть множество коллег, которые могут выдвинуть свои кандидатуры, занять кресло президента и руководить с честью и умом. В ближайшее время ДПМ назовет своего кандидата.