Билеты в Одессу покупаем утром, в день отъезда, потому что накануне забыли паспорта. Поезд Кишинев-Одесса состоит лишь из пяти вагонов. Все оборудованы деревянными скамейками, покрашенными в желтый цвет. Лишь в пятом вагоне сиденья мягкие, вишневого цвета. Там же мини-бар. Вероятно, поэтому последний вагон наполнен людьми и шумом. Воздух густой и с душком.

Билеты в Одессу покупаем утром, в день отъезда, потому что накануне забыли паспорта. Поезд Кишинев-Одесса состоит лишь из пяти вагонов. Все оборудованы деревянными скамейками, покрашенными в желтый цвет. Лишь в пятом вагоне сиденья мягкие, вишневого цвета. Там же мини-бар. Вероятно, поэтому последний вагон наполнен людьми и шумом. Воздух густой и с душком.

 

В поезде Кишинев-Одесса Фото: Sandu Tarlev

Водка в восемь утра

В моем вагоне, наоборот, свежо и тихо. Его делят около десяти пассажиров. На одной из пригородных станций зашли четыре бритоголовых мужчины, чьи лица уже отмечены алкоголем. Они окружили столик, заняв две скамьи, и сыграли партию в белот. Один налил водку в пластиковый стакан и резко запрокинув голову, выпил. Затем сделал глоток воды, поморщился и покраснел. Закончив, он выругался на русском языке, из чего стало понятно, что ему очень хорошо. 

Я подумал, что глупо смешивать водку с водой. Скажем, кола, в данном случае, была бы куда более предпочтительной. Потом меня заняла мысль о том, что глупо пить в восемь утра, зная, что впереди украинская таможня, а твоя беседа с пограничным полицейским будет отдавать спиртом. 

Но группа мужчин в Одессу и не собиралась. Они вышли в Бессарабке, успев перед этим разбить окно в двери тамбура. Проводник поезда казался недовольным, хотя и старался не подавать виду. «Разбили окно», - сказал он мне, показывая ведро, полное осколков. 

«Устами прессы глаголит истина»

Дальнейший путь прошел без инцидентов. Мы проехали Тигину по мосту, раскрашенному в цвета российского триколора и приднестровского флага. Короткая остановка в Тирасполе и снова в путь, к таможенному посту «Кучурганы». 

Преимущества поезда в том, что не нужно проходить через раздражающий процесс регистрации на приднестровской границе и объясняться перед сепаратистами.

На молдавской таможне в Бульбоке твой паспорт никого не интересует. Проводится лишь проверка вагонов, и та, скорее, формальная.

Украинский таможенник на пункте пропуска «Кучурганы» - женщина - просит показать содержимое рюкзаков. 

«У нас фото и видеоаппаратура, мы журналисты. Едем в Краматорск сделать репортаж из зоны конфликта», говорим мы женщине в эполетах.

Она окидывает нас взглядом, полным подозрений. Мы заверяем, что наши документы в порядке. Рассказываем, что у нас есть аккредитация от СБУ и Министерства обороны.

«Хорошо», – бросает она, взяв со столика том Хемингуэя и немного полистав его.

Вдруг она говорит: «Устами прессы глаголит истина. Что вы думаете о том, что происходит в Донбассе?».

Женщина пытливо смотрит на меня. Я затрудняюсь ответить. Она повторяет: «Я уверена, что вы общались с людьми и составили свое мнение»…

«Я предпочитаю не комментировать», – отвечаю я, думая, что это может быть ловушкой. Сотрудница таможни не отводит взгляда и лукаво улыбается. Я чувствую себя неловко.

Вдруг вмешивается женщина, сидящая за две скамейки до нас. В вагоне хорошая акустика, когда поезд не едет. «Я вам скажу, что там происходит! Если бы все договорились, как люди, не было бы столько жертв, не погибло бы столько детей! Неужели им было так сложно договориться?», – надрывно спрашивает женщина. Сотрудница таможни покидает нас, чтобы поговорить с пассажиркой, у которой есть четкое мнение относительно того, что происходит в Донбассе, потому что её мать живет в Миколаеве.

В это время в вагон заходит сотрудник пограничной службы, который вносит данные паспорта в ноутбук, ставит штамп в паспорт и уходит, желая нам успеха.

Одесса все ещё верит в слезы

В очереде за билетом на железнодорожном вокзале в Одессе Фото: Sandu Tarlev

Спустя полтора часа мы стоим на железнодорожном вокзале в Одессе. У нас есть час на то, чтобы поменять деньги, купить билеты и что-нибудь поесть.

Одесский вокзал представляет собой большое и красивое здание. Здесь многолюдно. Возле каждой кассы тянутся очереди - люди возвращаются с отдыха.

Время всегда бежит быстрее, когда его у тебя нет. Мы успеваем купить гривны, два билета в купе на верхние койки. Нас раздражает официантка в полупустом кафе, которая приносит украинский борщ и плов сразу после того, как мы напомнили ей о заказе. Хотя мы заранее сказали, что хотим что-то, что уже приготовлено, так как торопимся.

В спешке добираемся до 12-го вагона. У нас есть 15 минут до отбытия. Проводница проверяет наши паспорта. Поезд Одесса-Константиновка состоит из 17 вагонов, с трудом угадываешь его конец. Все вагоны переполнены людьми. Несколько пассажиров говорят с кем-то через окно и плачут. Поезд трогается, люди на станции начинают бежать следом и плакать. Те, кто в вагоне уже рыдают и протягивают руки к бегущим. Словно сцена из советского фильма.

Наши соседи по купе - семья, которая, ко взаимному разочарованию, тоже едет в Краматорск. Нам придется провести вместе 15 часов. В вагоне несколько молодых солдат. Они высокие и серьезные, их лица выражают обеспокоенность. Кажется, мыслями они где-то далеко, явно не в душном вагоне.

«Бандера повсюду»

Мы делим купе с русской семьей. Отец - крупный, подвыпивший мужчина - ходит по вагону в одних трусах. Все 15 часов он провел в таком виде. Его жена беременна - живот упирается в подбородок. Она грубо отчитывает своего десятилетнего сына, через слово ругаясь матом. Курить в тамбур она выходит чаще, чем её покрасневший от алкоголя муж. Вместе с ними едет бабушка - гора, облаченная в короткий халат. Её бедра кокетливо прикрыты полотенцем, которым женщина обмотала талию. Её было слышно из тамбура - она разговорилась с другим пассажиром, который рассказал ей, что хочет поехать в Тернополь, на запад Украины. «Как ты туда поедешь? Там же повсюду Бандера!», – грубо обрывает его женщина. Весь вагон говорит на русском. Исключение составляют солдаты, одетые в военную форму, предоставленную правительством США. Впрочем, они единственные молчат.

Армия уличных поваров

Пока мы едем, мимо проносятся индустриальные пейзажи, выросшие вблизи городов. Ржавые и полуразрушенные склады, заводы, утыканные трубами, и прочие советские постройки - причалы тоски. Восток Украины остается индустриальной зоной. Такие пейзажи можно встретить от Калининграда до Владивостока. Некоторые из объектов работают до сих пор.

Уже была ночь, когда поезд остановился на одной из станций, где мы провели 25 минут. Нас поджидает целая армия продавцов и поваров, которые продают теплые вареники, шницели на любой вкус, котлеты и пирожки. Люди ходят среди пассажиров и кричат, как на пляже: «Копченая рыба!», «Горячие пирожки!», «Холодное пиво!». Симпатичная девушка продает нам безумно вкусные свиные шницели.

Игрушки в Пятихатки

На станции Пятихатки Фото: Sandu Tarlev

Спустя какое-то время вагоны затихли. Успокоились даже те, кто покупал у проводника вагона пиво за 20 гривен. Около 23:00 поезд останавливается на станции Пятихатки. Здесь мы пробудем полчаса. На пероне из полутьмы выглядывают гигантские плюшевые игрушки: от тигров до медведей. Продавщица объясняет: «Речь не о фабрике игрушек. Люди делают их сами, у себя дома. У нас сложно с работой, а это - лишняя копейка». Один плюшевый медведь стоит 600 гривен.

Алкоголики-жаворонки и манеле

Улица Розы Люксембург в Краматорске, 05:30 утра Фото: Sandu Tarlev

Проводник вагона будит нас в 4:30. «Подъем! Вам выходить через станцию. Сдайте белье!». За Славянском идет Краматорск, который встречает нас индустриальным пейзажем. Один из заводов работает: из трех огромных труб вырывается газовое пламя - его так много и оно такое голубое, что кажется, ты попал в научно-популярный фильм.

Мы входим в полутьму вокзала. Женский голос из динамика говорит на русском - язык Пушкина в Краматорске никто не запретил. Мы приближаемся к придорожной будке в поисках кофе и вдруг слышим, как три алкоголика с бутылкой водки в руках, говорят «Тише, наемники приехали!» и показывают на нас.

У одного из пьяниц в мобильном телефоне играет музыка. Прислушавшись, мы узнали румынскую манеле. Алкоголики ругаются меж собой, угрожают друг другу, а затем снова мирятся.

«Хорошо! Мы проехали тысячи километров, чтобы встретить алкоголиков, слушающих румынские манеле», - шутим мы, попивая кофе.